Гнездо индюка - Страница 22

— Взаимно, — сказал Герман, пожимая руку и стараясь не думать о том, где она только что ковырялась. — К сожалению, я не вижу поводов для радости.

— С тем ассасином не вышло? — спросил Рокки.

— Похоже на то, — вздохнул Герман. — Я долго колебался и все же решил не вводить его в операцию. Как боец он великолепен, но в остальном… Пожалуй, не буду подробно излагать, с вашего позволения, а то долго рассказывать придется, а времени у нас мало.

— Не излагай, — махнул рукой Рокки. — Но тогда придется запускать резервный план. Ждать больше нельзя, я вчера говорил с одним человеком в правительстве… Короче, ждать больше нельзя. Напомни, сколько времени отводится резервный план?

— Четырнадцать, — ответил Герман.

Рокки поморщился и задумчиво подвигал челюстью, как будто жевал что-то невидимое.

— Плохо, — сказал он. — У нас в запасе только десять дней. Возможно, двенадцать, но это максимум.

— А чего так? — изумился Герман. — С чего они так всполошились?

— Мэйсон таки нашептал Трисаму, — объяснил Рокки. — Старый дурак возбудился, велел наказать виновных в кратчайшие сроки. Герман витиевато и непристойно выругался.

— Во-во, — согласился с ним Рокки. — Теперь, сам понимаешь, действовать надо быстро и решительно.

— Надо — значит, будем, — сказал Герман. — Но десять дней… Громко получится, очень громко.

— Громко — это плохо, — вздохнул Рокки. — Очень плохо. Может, ты этого супер-ассасина своего все-таки припряжешь? Даже если облажается — все равно хуже уже не будет.

— Опасаюсь я его припрягать, — покачал головой Герман. — Ребята глубокую проверку провели, вчера выяснилось, что он засланный. Ну, то есть, не совсем точно, что засланный, но раньше он точно на кого-то работал по специальности. Вряд ли на Тринити, скорее на один из двух исчезнувших домов, но… Слишком большая неопределенность. Особенно меня смущает, что в Оркланде он меня переиграл.

— Что значит переиграл? — нахмурился Рокки. — Ты на что это намекаешь?

— Пока ничего страшного не случилось, — сказал Герман. — Никаких секретов он не выведал, если не считать одного адреса, но это мелочь. Мы раскрыли его быстрее, чем он успел завершить внедрение. И мне кажется, что он реально хочет на нас работать. Знаешь, когда агент остается без связи…

— Не знаю и знать не хочу, — отрезал Рокки. — Избавь меня от своих шпионских премудростей, у меня и без того головной боли хватает. Короче, ты считаешь, что вводить его в дело опасно, правильно?

Герман ответил не сразу, он напряженно размышлял, кусая при этом губы — редкий случай, обычно он контролировал эмоции гораздо лучше. В покер ему сейчас лучше не садиться играть.

— С одной стороны, конечно, опасно, — произнес, наконец, Герман. — Но, с другой стороны, десять дней на все про все… Пожалуй, стоит рискнуть и раскрыть карты.

— Стоит — рискни, — сказал Рокки. — Давай уточним мою роль в плане. Насколько я помню, я вступаю в дело в день Д минус три, там, вроде, пресс-конференция запланирована, правильно? Типа, я долго не хотел выносить сор из избы…

— Я уточню, — сказал Герман. — Все сроки летят к бесам, план придется переписывать. Я сейчас прикинул, доставить все боевые группы в столицу мы вряд ли успеем. Придется либо сокращать множество целей, либо… Возможно, пресс-конференция вообще не имеет смысла… Тут думать надо…

— Думай, — сказал Рокки. — Как что надумаешь — обсудим. И не расстраивайся слишком сильно, жизнь — игра, а поражение — не повод для расстройства.

— Смотря какое поражение, — пробормотал Герман. — Ладно, придумаю что-нибудь. Да, чуть не забыл, тебе надо срочно семью вывозить! Рокки покачал головой и сказал:

— Семью вывозить не надо. Слишком многое поставлено на карту. Если мы проиграем, у наших детей нормальной жизни в любом случае не будет. Я предпочитаю рискнуть всем, отступать-то некуда. Ну, и фактор внезапности дополнительный, это тоже лишним не будет. Но это только мое решение, каким будет твое — тебе решать, я не настаиваю.

— Понял, — сказал Герман. — Ладно, подумаю и решу что-нибудь. Значит, запуск резервного плана ты одобряешь?

— Одобряю, — кивнул Рокки.

— Осознал, — сказал Герман. — Ладно, пойду претворять его в жизнь.

— Претворяй, — сказал Рокки. — Да пребудет с тобой сила. Герман нервно засмеялся.

— Да уж, волшебная сила нам с тобой сейчас не помешает, — сказал он. — Еще можно богам каким-нибудь помолиться…

— А я молюсь, — серьезно сказал Рокки. — Пять раз в день молюсь. Не знаю, какая от этого польза, но хотя бы самому спокойнее становится.

— Везет тебе, — хмыкнул Герман. — Спокойнее становится… Да и время находишь пять раз в день молиться, я тебе завидую. Ладно, пойду я.

— Давай, — сказал Рокки. — Удачи тебе.

6

В трех кварталах к западу от гостиницы «Рэдисон» есть пустырь, огороженный высоким забором. Официально считается, что это не пустырь, а оптовый склад металлических изделий, принадлежащий дому Адамса, но реально под склад занято не более четверти огороженной территории, а оставшиеся три четверти — пустырь. Еще там есть контрольно-пропускной пункт у входа, мини-казарма для восьми орков-сторожей, и домик начальника. Начальника этого зовут Винстон Райдер, он человек среднего роста, плотного телосложения и с большой головой. Голову, впрочем, он использует не столько для того, чтобы думать, сколько для того, чтобы орать. Господин Райдер славится громким голосом и великим талантом к сквернословию, об этом знают все окрестные жители кварталов на пять во все стороны, если не больше.